|
Мистика Чернобыля
Мистика Чернобыля. Рассказ сталкера
Помню первую поездку в зону Чернобыльской АЭС. Два полковника, которые сопровождали журналистов, обещали все рассказать и всё показать. Как оказалось, в зону они ехали в первые, вооружившись пачками справок, которые пытались зачитывать, причем без всяких эмоций. Неожиданно услышала, простужено хриплый голос, который, раздавался из под кожаной куртки, хозяин, которой все это время дремал. Он начал рассказывать о том, как до аварии все играли в войну, проводили учения по гражданской обороне, а когда произошла авария, то по большому счету, учились по-новому. Потом мы услышали правду о том, как на государственном уровне скрывали правду о масштабах катастрофы, об информации, которая была засекречена. Потом была незабываемое посещение мертвого города Припять, где нам показали, все то, что обычно не показывают, тем, кто приезжает на экскурсии. Он повел телевизионщиков и фотокоров на крышу высотного дома, предварительно проведя инструктаж. "Мы будем подниматься по лестничным пролетам, основное условия, один лестничный пролет, один человек. Город и его дома умирают, разрушаются. Поэтому будем соблюдать элементарные правила безопасности. Я иду первым, вы по одному за мной" - говорил он. Потом, когда он привел нас к разрушенному зданию первой Припятской школы, стало ясно, что здания начали умирать. Без всяких шпаргалок, он рассказывал о городе, о людях, которые тут жили, об эвакуации и ликвидации аварии, о погибших и живых. Его не перебивали, только слушали, было впечатление, что он тут родился, вырос и жил. Нет, он только служил тут, но полюбил эту землю. Знал все, что происходило тут на протяжении всех послеаварийных лет. Это был полковник милиции Наумов, который из года в год сопровождал журналистов к месту своей бывшей службе. Его коллеги рассказывали, что в 88 году ему запретили служить зоне повышенной радиации, а он все время приезжал сюда, снимал фото и видеорепортажи, готовил газетные публикации. На его поездки смотрели, как на болезнь, как на наркотик, который ему нужен, однако кроме него, ни кто не хотел сюда приезжать. Сам он говорил, что к той сотни БЭР, которые, он получил, ни чего больше не добавится. Много позже нашла в интернете его интервью в газете "Известия", а потом и его сайт, который он создал в преддверии 20 годовщины аварии на ЧАЭС. Загляните на этот сайт. Найдете много интересного http://naumov86.narod.ru Александр Наумов - чернобыльский сталкер с 15-летним стажем. Теперь - номер один, единственный. Те, кто начинал с ним, либо умерли, либо больны и отошли от дел. Наумов провел в зону отчуждения, закрытую радиацией, блокпостами и колючей проволокой, более 200 "посвященных". В этом году чернобыльские дни впервые совпали с поминальными и на Наумова - особый спрос. 26 апреля 1986 года, превратившее Чернобыль из провинциального города в памятник-некрополь, "постоянные клиенты" сталкера называют днем Наумова - человека, открывшего им зону. О пользе сталкеров В Чернобыль, бывший украинский райцентр, курорт, некогда примечательный разве что базой речного флота да пристанью, попасть теперь трудно, да и стоит это дорого. Нужно подать заявку на поездку в специально созданную организацию "Чернобыльинтеринформ", заранее объявить маршрут - и ни шагу в сторону. С Наумовым проще: у него свои дороги, он знает о зоне все. И денег не просит: "Зарабатывать экскурсиями на чернобыльские кладбища - кощунство". Накануне годовщины взрыва чернобыльскую зону расширили, признав победу "мирного атома" над человеческим разумом. Теперь это 65 селений, 2540 квадратных километров территории. На "чернобыльских черноземах" живут 2,3 миллиона человек. В зоне усиленного радиационного контроля - 1,6 миллиона. Непосредственно под реактором - более 400. Это люди, которым некуда идти: на чистых территориях им нечего делать и негде жить. Они поделили землю на "большую" (ту, что за зоной) и свою, больную. Сам Наумов попал в зону в 86-м: тогда он, 36-летний капитан милиции охранял станцию Янов в Припяти. "Когда реактор взорвался, меня подняли по тревоге, и единственное, что сказали: это серьезно и надолго". Уже в ту пору научился различать сталкеров и воров: "Сталкер жизнью рискует, но дело делает полезное - заставляет людей проникнуться зоной, понять, чем она живет. А мародеры просто тащат все, что плохо лежит". Хозяйственный украинский менталитет не может допустить, чтобы в зоне пропадало нечто "ценное". Будь то цветные металлы или банки с маринадами, брошенные эвакуированными хозяйками, - все разобрано и растащено по ближним селам, все пошло "в дело". Даже чеканку с почтового отделения открутили. "Это была последняя, поросшая лесом память Чернобыля. Люди на эту чеканку молились как на икону - ждали писем с чистой земли", - сокрушается Наумов. Знающему человеку в Чернобыль попасть несложно: "Деревянное ограждение, по которому шла колючая проволока, прогнило и рушится. Его меняют на бетонное, но только на Украине. 147 километров, граничащих с Белоруссией, не закрыты. Это объездной путь в зону. От этой линии до милицейского райотдела - 60 километров, разве за всем уследишь". Наумов в зону не ездить не может: "Я там заряжаюсь". Говорит, запас прочности ему дал "боевой и трудовой путь": в прошлой, дочернобыльской жизни Александр - выпускник института физкультуры и милицейской академии, мастер спорта по гребле и перворазрядник по волейболу, кроссу и велоспорту. Теперь "зона не отпускает, мешает дышать". Сталкерство не помешало ему стать за эти годы полковником украинского МВД. Начальство к его походам в зону привыкло. А в украинском законодательстве уголовная ответственность за сталкерство не прописана. Есть статья "за распространение и вывоз радиоактивных отходов", предусматривает штраф. Но Наумов не мародер, а сталкер, ничего радиоактивного из зоны не вывозит. Разве что самого себя. "Зомби" в зоне Чернобыльское сталкерство породило легенды. О волкособаках особой лохматости, якобы расплодившихся после аварии. О кысях - одичавших домашних кошках, вроде бы живущих в лесах вокруг станции. О зомби, которых якобы породил секретный объект "Чернобыль-2" - станция загоризонтного обнаружения и предупреждения о ракетной опасности, одна из трех, разбросанных по Союзу. По местной легенде, эта станция так повлияла на людей, что они стали без памяти бродить по зоне - "вроде основную мысль им прервали". Сталкер Наумов легенды не признает, кысей и волкособак не наблюдал. Но о зонных мутациях наслышан . По данным ученых, животные-уродцы в Чернобыле выводятся в 120 раз чаще, чем в чистых местах. Радиация ударила и по людям. В Житомирской, ближней к ЧАЭС, области, профессор Коновалов собрал музей чернобыльских мутантов - невыживших младенцев с двумя головами и без рук. По сравнению с его коллекцией Кунсткамера - комната смеха. Наумов подобные разговоры не жалует - слишком тяжелы для человека, живущего зоной и дважды возившего в нее свою дочь: "Я провел ее по самым чистым местам и больше в Чернобыль не возьму. Это не место для экскурсий". А "зомби" в зоне действительно есть. После отмены сухого закона "Столичную", которая "хороша от стронция", наливают в двух чернобыльских кофейнях. (Хлеб и водка до сих пор остались "валютой" для Чернобыля, где давно построен свой, радиационный коммунизм, где многое по талонам и полно брошенного жилья - заходи в любой дом.) И на темных улицах появляются покачивающиеся "зомби", пытающиеся дотянуть до дома, не сходя с чистой дороги. "Не уходить с чистой земли" - первое правило, которое объясняет Наумов своим "клиентам". Шаг с отмытого асфальта в сторону, где метровой травой заросли брошенные чернобыльские дома, - и ты попадешь в радиационное пятно. "Я четко знаю, где они расположены: за стелой с надписью "Чернобыль", возле милицейского горотдела в Припяти. Вляпаться в такое пятно - традиционная ошибка в зоне. Но многие считают, что знают все лучше меня, и поступают по-своему. У меня есть контрольные, повышенно загрязненные точки в Чернобыле, я там замеряю радиацию: на кладбище, где было дерево в форме герба-трезубца (символ постчернобыльской Украины), на площадке отстоя радиоактивной техники. Кто-то в 86-м решил, что пожарные машины, "Кразы", "Камазы", бульдозеры и покрытые свинцом самоходки, гасившие Чернобыль, вскоре можно будет использовать. Фоновые уровни там были такие, что вблизи фотографировать нельзя - пленка засвечивалась. Такой же "брак" у меня был, когда я в 86-м снимал вертолеты, забрасывавшие песком реактор. На приборной доске одного из огромных бульдозеров я видел надпись: "Помни, тебя ждут дома". Дом тогда казался близким: в 1988 году заявили об окончании первого этапа ликвидации чернобыльской катастрофы. Так что мы живем во втором, нескончаемом". Наумов показывал зону и одиночкам вроде меня, и группам по 5-6 человек. Журналистов уважает: "От них польза - напишут, людям о ЧАЭС напомнят". Приходилось водить и иностранцев. Больше прочих глянулись немцы: "Хорошо подготовлены и экипированы, у них серьезные дозиметры и подходы к делу". Не плохи англичане, им "интересно, чем живет эта земля и ее люди, пережившие катастрофу и социальные потрясения после нее". По своим маршрутам водит только тех, кто "в Чернобыле смыслит". Других в зону не берет. Сюрпризы радиационного юмора Припять - третий, самый сложный для сталкерского прохождения чернобыльский периметр. (Первые два - 30- и 10-километровая зоны.) Припять умерла - нет ни единого человека, главный стадион скрыла березовая роща, а бетон многоэтажек пробили цветы. Сквозь них уже не виден крупнобуквенный призыв: "Хай атом будет рабочим, а не солдатом". Припять - любимое место Наумова, он здесь знает особые тропы. Поднимается на 14-й этаж и через выросший на доме лес фотографирует саркофаг взорванного реактора. Он виден с любой точки, хоть из Припяти, хоть со старообрядческого кладбища - просвечивает через покосившиеся кресты. На них - треугольные таблички: "Опасно, радиация". "Находиться там можно совсем недолго. Как-то водил туда питерских телевизионщиков. Барышня их на кладбище свои вещи забыла. Предлагала водителю 20 долларов, чтобы принес. Я посмеялся и сбегал за пять копеек - не привыкать. А москвичи любят сниматься на станции возле щита, где написан уровень радиации. Я тихонько переправил цифру со 140 микрорентген на 200 рентген. Они дома напечатали пленку и бросились по врачам, мне стали звонить. Я честно сказал: "Это шутка". Так они еле поверили, что уцелели". Наумов, человек своеобразного, радиационного юмора, нравится не всегда и не всем и сам это понимает: "Одна московская группа, уезжая, все клялась, что вернется, только не с этим "придурковатым сталкером, который людей по грязи таскает". Стар и мал - все под Богом Самоселы для Наумова - особая забота. Именно он начал знакомить коренных чернобылян (не путать с вахтовиками-чернобыльцами) с журналистами. Десять лет назад Наумов сосватал "Известиям" своего "протеже" - лодочника Ивана Томенка, уехавшего было из Чернобыля, но вскоре снова вернувшегося в зону. Теперь Ивану Моисеевичу - 74. Его жена Валентина, угощавшая нас ненормально огромными яблоками и дававшая на дорогу двухметровые георгины ("пусть в Киеве подивятся), недавно "сгорела", Иван Моисеевич остался один. Бодр и розовощек, ест радиоактивные грибы и не менее "наполненную" кабанятину и делает лодки - в доаварийные времена он был мастером, лучшим во всем Чернобыле. Говорит: "Пасха скоро, и выселяли нас тоже под Пасху. Даже продукты не позволили взять, так все и пропало. Ничего, в этом году как следует попраздную - теперь никто из хаты не выгонит". В ознаменование своей победы повесил на воротах гордую табличку: "Здесь живет хозяин дома". Сыновья-тройняшки обещают привезти к Моисеевичу на каникулы правнуков. Сталкер Наумов это не приветствует: "Сколько ни предупреждаю - тут грязно и опасно, но люди все равно тащат в Чернобыль детей". Два года назад в зоне родился ее первый ребенок - девочка Мария. Местная работница Лида Савенко произвела дочку в 47 лет, говорит, радиация сделала ее плодовитой. Назвала "с целью возрождения зоны - от Марии ведь наш Бог произошел". "Наш" - уточнение правильное. Чернобыль - место многоконфессиональное. Наумову это известно как никому другому. Только по его наводке я нашла затерянные в зонных зарослях могилы еврейских святых - цадиков Тверских. Первый из них, Нахум, умерший в городе в 1768 году, стал родоначальником Чернобыльской ветви хасидизма. До войн, погромов, открытия границ Чернобыль был еврейским местечком, здесь стояли 20 синагог, ни одна ни уцелела. "Последователи учения цадика Нахума есть в Штатах, Израиле, прочих странах", - рассказал мне главный раввин Украины Яков Дов Блайх. Раньше они часто совершали паломничество в Чернобыль. Теперь поток иссяк. "Видимо, уразумели слова цадика Тверского: "Здесь плохое место". Они лишний раз подтверждают: Чернобыль - город мистический, где прошлое хватает за фалды". Нечистый огонь В поминальные дни зона, которую не смог отмыть ни один дезактивирующий раствор, пытается очиститься огнем. Огонь гасить нечем. "В Чернобыле умирают не только люди, но и колодцы: оставленные без присмотра, они не дают воды". Пожары начинаются, когда на покосившиеся чернобыльские кладбища допускают бывших жителей этих мест - поклониться родным могилам. С горя выпивши, они поджигают старые кресты и надгробья: "Не доставайтесь же вы никому". Чернобыльский лес вспыхивает спичкой. Когда горит лес, всему живому нужно скрыться. Это второе правило сталкера. Огонь повышает уровень радиации в 10 раз, взметая в воздух то, что вобрали кора и корни. "Раз оказался на дороге между двумя горящими лесами. Еле успел выскочить - жарко очень было и тяжело - со мной же люди, - рассказывает Наумов. - А когда тушили село Старые Шепеличи, я даже не заметил, что горю, пока меня водой не окатили. Сказали: сапоги дымились". Надежда и сыновья Наумов говорит, что чернобыльская зона живет надеждой. Сталкеры - ее сыновья. Зона надеется на возрождение, и Наумов подсчитал: "Через 80 лет закончится полураспад стронция. Зону можно будет считать относительно безвредной". Да и как может быть иначе, если ее оживлением занимается лично Кучма. Кучма Николай Дмитриевич, начальник отдела радиоэкологии Чернобыльского научно-технического международного исследовательского центра, - автор идеи оживления леса в зоне. До аварии лес был основной статьей чернобыльского экспорта и снова должен стать ею. Теперь деревья "берут" на трети площади зоны и вывозят в чистые земли. Есть теория, что радиационная пыль осела в коре, и "ошкуренные" деревья вполне безопасны. Экспериментаторы выращивают в новых хозяйствах рыбу и скот, сюда слетаются работать со всей России - от Мурманска до Москвы - в надежде на хорошие заработки. Чернобыльскую продукцию потом доращивают в чистых зонах и продают. Наумов уверен, что этот экспорт контролируется и безопасен. Но неимоверно расплодившееся зверье создало зоне новую проблему: чернобыльскую охоту. Пострелять приезжают и депутаты, и чиновники разных рангов. Сталкер этого не понимает: "Зона - территория беды, а не развлечений". Он рассказывает, как лично разоружил отряд охотников: "Я тогда еще служил в чернобыльской милиции, со своей ротой ездил по селам, забивал в хатах окна и двери крест-накрест - чтоб мародеры не забрались. В брошенной школе нашли экипировку игры "Зарница": муляжные автоматы, точь-в-точь - настоящие. Ребятам загорелось их взять, выбрали, какие почище. Заехали в лес, а там - компания охотников. Я им: стоять, стреляю без предупреждения. Мои ребята засели в "уазике", вроде как на прицел их взяли. Охотники сдались, оружие мы конфисковали. А когда эти здоровые мужики узнали, что их взяли на игрушечную "пушку", чуть в обморок не попадали - ружья-то у них дорогущие были". В Чернобыле есть памятник, к которому Наумов никогда не водит людей. Странный, похожий на пасхальное яйцо размером с дом, он был подарен Украине Германией и долго кочевал по стране, пока не оказался в Чернобыле. Монумент называется "Послание потомкам". Местные зовут его "стеной плача" (не прошел опыт хасидов даром). В памятник складывают записки с текстами, которые прочтут через 100 лет. Наумов говорит, что надолго загадывать не привык, но если б решил обратиться к потомкам, то написал бы: "Помните, это было, есть и будет". Наумов переживает, что уже сейчас в зону "приходят люди, которые ничего не знают о Чернобыле". Выросло поколение, родившееся после взрыва и мало что ведающее о нем. Но до сих пор не все известно об аварии и тем, кому довелось ее пережить. Накануне нынешней чернобыльской годовщины Наумова ожидал сюрприз: Служба безопасности Украины обнародовала полсотни документов архива ВУЧК-ГПУ-НКВД-КГБ, из которых следует: чернобыльских взрывов было два. Первый - в 1982 году, он спровоцировал повышение радиации на станции и вокруг нее. Причиной трагедии 1986-го стали некачественные комплектующие из Югославии. ЧАЭС была выстроена с нарушениями. О возможности ЧП спецслужбы предупреждали ровно за два месяца до аварии. Но Чернобыль случился и будет жив и опасен еще 24 тысячи лет. "Я очень надеюсь, что над разрушенным энергоблоком вырастет пирамида - огромный саркофаг, который сделает людей защищенными для зарвавшегося атома. Пусть эта пирамида свидетельствует: "Здесь был реактор, который никому и никогда не будет опасен". У меня есть чернобыльская выслуга, у меня - три большие звезды, я получаю достойные деньги. Мне вроде бы не на что жаловаться, и я знаю: исчезнет реактор, но зона и ее сталкеры - останутся". Похожие новости:
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем. |
